Тяжба Демидовых с Татищевым

В августе 1722 года во время Персидского похода Петр I послал письмо Никите Демидову: "Демидыч! Я заехал зело в горячую сторону, велит ли бог свидеться? Для чего посылаю к тебе персону: лей больше пушкарских снарядов и отыскивай по обещанию серебряную руду".

Письмо явно говорит об особых отношениях между царем и Никитой Демидовым. "Персоной" — миниатюрным портретом государя, оправленным в золото и украшенным бриллиантами, — Петр лично жаловал только за самые выдающиеся заслуги перед государством. Награда предназначалась для ношения лицам, отличившимся как в военных, так и гражданских делах.

Демидовы пользовались высоким покровительством в верхах. Им протежировали любимцы Петра I — Меньшиков и Апраксин, самые крупные казнокрады в царском окружении. Но даже в этих условиях нашелся в правительстве человек, который потребовал и от Демидовых неукоснительного исполнения законов. Им оказался глава Горнозаводского управления на Урале Василий Никитич Татищев.

Со своего появления на Урале в 1720 году у Татищева завязалась с Демидовыми изнурительная тяжба, заводчики использовали все возможности для сопротивления требованиям горного начальника, утеснявшего их интересы. Стычки начались после первого распоряжения Татищева по упорядочению положения на уральских казенных заводах. С ними остро конкурировали Демидовы, чиня постоянное препятствие работе. Их приказчики увозили с казенных заводов руду, избивали рабочих, мешали проезду через демидовские слободы. Татищев донес в Берг-коллегию о самоуправстве заводчиков и их приказчиков.

Завязалась долгая переписка-пререкание, особенно затянувшаяся из-за отсутствия регулярной почтовой службы. Между тем заводчики по-прежнему чинили препятствия казенным служащим. Акинфий позволял себе дерзкие выходки по отношению к Татищеву даже после определения того в должности Горного начальника Сибирской губернии, которому следовало подчиняться "и Демидову и прочим промышленникам".

Создавшееся положение обеспокоило Никиту, который после организации производства на Урале оставался в своих тульских владениях. На Урале все дела вел Акинфий. Никита, конечно, надеялся на своих покровителей, но достаточно знал и неуемную способность старшего сына идти напролом там, где сам он мог поискать обходные пути. Летом 1721 года отец приехал на Невьянский завод и попытался установить с Татищевым более спокойные отношения, даже надеялся на подкуп Горного начальника. Однако такая попытка не удалась.

Никита Демидов поднял на ноги своих покровителей, жалобы от него и его заступников дошли до царя. Тот взял дело в свои руки и отправил на Урал Вильяма де Геннина для разбирательства.

Любопытна тактика Демидовых в борьбе с Татищевым. Поначалу от них шли устные оговоры. Они упорно уклонялись от подачи письменного обвинения, не без основания опасаясь тщательной проверки написанного. Никита надеялся, видимо, что Татищева просто уберут с Урала. Но этого не мог сделать даже Петр I, поскольку, таким образом принижалась бы деятельность Берг-коллегии и наносился бы прямой ущерб государевой казне.

Татищев продолжал пользоваться доверием начальника Берг-коллегии В.Я. Брюса, который имел довольно жесткий разговор с Никитой Демидовым, предупредив его о. возможной ответственности в случае необоснованности обвинений. И все-таки 7 июня 1722 года в Берг-коллегию поступило донесение Никиты Демидова на Татищева. Но оно мало соответствовало тем обвинениям, на рассмотрение которых был направлен Геннин. В доношении автор жаловался, что Татищев поставил на многих дорогах заставы вокруг демидовских заводов и через них не пропускают хлебные припасы на Невьянский, от чего учинилась остановка работы. Расчет строился далекий: у Демидова действительно были голодовки работных людей из-за неустойчивости снабжения заводов продовольствием, но не по вине Татищева. Демидов надеялся произвести особое впечатление угрозой сорвать поставки стратегически важных материалов (шел Персидский поход) и возложить вину за это на своего противника.

В устных наветах на Татищева Демидовы обвиняли его в нежелании делать то, что он как раз и предлагал делать по наведению порядка на уральских заводах. Можно признать, что некоторые действия Татищева были продиктованы личной неприязнью к Демидову. Так, он был против того, чтобы заводчик имел отдельную пристань на Чусовой, запретил ему строить пильную мельницу на казенных землях. Тем не менее, в главном требования Горного начальника были законными.

По возвращении Петра I из Персидского похода осенью 1722 года Геннин донес ему о результатах своего розыска. Он откровенно изложил суть дела, прямо заявив, что Демидову "не очень мило, что Вашего величества заводы станут цвесть, для того, что он мог больше своего железа запродать, а цену положить, как хотел, и работники все к нему на заводы шли, а не на Ваши". Поскольку Татищев проявлял заботу о казенных заводах, их улучшении и новом строительстве, то тут и возникли распри между ними. Несмотря на особые симпатии к Демидову и на свое раздражение против Татищева, царь назначил слушание дела в Сенате в собственном присутствии. Слушание состоялось летом 1723 года и шло без Татищева. На суд сенаторов вынесли обвинения Демидова, ответы Татищева и заключение Геннина. Ситуация сложилась такая: Демидов обвинял, а Татищев оправдывался. Поэтому нарушения законов и злоупотребления заводчиков, вскрывавшиеся по ходу разбирательства, рассмотрению не подлежали. Сенаторы, вероятно, учитывали настроение Петра, полностью приняли заключение Геннина и вынесли решение: за пренебрежение обычными судебными инстанциями и за то, что заводчик "дерзнул Его величество в неправом своем деле словесным прошением утруждать, вместо наказания взять штраф 30000 рублев".

Петр I скоро "отошел" и распорядился отложить окончательное решение дела. В конечном итоге ограничились взысканием с Демидовых шести тысяч рублей за "оболгание" в пользу Татищева. Горный начальник даже за все годы своей царской службы не получал такой суммы в качестве жалования. Но Демидовы и от этого наказания долго уклонялись, рассчитывая, возможно, на новый поворот в настроении царя. Уже после смерти Петра I Акинфий, наследовавший уральские заводы отца, все еще должен был в уплате Татищеву недоданные ранее двести рублей.

Никита Демидов скончался в Туле 17 ноября 1725 года, через несколько месяцев после смерти Петра I, как верный его раб и слуга. Итоги петровского царствования, его вклад в развитие российской промышленности без Демидовых не обошлись.

Автор: Николай Мезенин
Литература: Газета "Тагильский рабочий" от 26.08.1993 г.
Источник: historyntagil.ru